Павел Маркин

Еще одна история с фотографией из моего архива

И МАЛЬЧИКИ КРОВАВЫЕ В ГЛАЗАХ

Эта история, пожалуй, оставила самый заметный след в моей жизни. Накануне 30-летия Великой Победы, примерно за неделю, занялся я поисками очередной точки съемки для центрального кадра репортажа о прохождении сводного оркестра ЛенВО по Невскому проспекту. Самые выйграшные точки на Невском уже давно застолбили мои более опытные коллеги. Фотокорреспондент «Ленинградской правды» Михаил Шарапов однажды даже позволил с ним забраться на крышу дома на пересечении Невского проспекта и набережной Фонтанки. Отсюда открывалась замечательная панорама на бывший дворец князей Белосерских-Белозерских (в ту пору в нем располагался Куйбышевский райком КПСС). Прямо под ногами – Аничков мост со всеми четырьмя композициями Клодта. Большим плюсом этой точки съемки было то, что на неё не бросали тени близлежащие дома – вся эта огромная площадь в минуты прохождения оркестра была залита солнечным светом, причем, практически контровым.
В этом же доме, но двумя этажами ниже облюбовал еще одно место на балконе фоторепортер «Ленправды» Михаил Дмитриев. Но там был еще один плюс – знакомство с семьей, проживающей в той квартире, продолжалось уже много лет. Поэтому, в ожидании съемки Михаил Юрьевич проводил на диване в приятной беседе, а после окончания прохождения оркестра Дмитриев был званым гостем за праздничным столом…
После многократных вояжей по Невскому проспекту и многочисленных подъемов на всевозможные балконы и крыши, я, наконец, очутился на крыше дома напротив кинотеатра «Баррикада». Поднялся и ахнул – сверху было такое впечатление, что дом выступает, чуть ли не до середины Народного моста, а Невский просматривался до самой площади Восстания. Лучше и не придумаешь.
Дал аванс дворничихе, чтобы она 9 Мая за час до начала шествия, открыла дверь на чердак и запустила меня. Аванс требовался еще и затем, чтобы она больше никого не пускала. Стоит кому-то из коллег заметить тебя на необычной точке – все пропало, тут же появится целая толпа пронырливых фоторепортеров, а то и любителей, и эксклюзивность кадра канет в Лету.
В назначенное время поднялся я на крышу. Дворничиха даже принесла мне пустой ящик, чтобы было удобно сидеть, и на час закрыла на ключ заветное слуховое окно. Установил я штатив, накрутил на свой «Зенит» тяжеленный телеобъектив «Таир-3», взвел затвор "широкопленочной" камеры «Москва-2» и замер в ожидании события. Невский, словно вымер. На всем протяжении ни машины, ни пешеходов. Только вдоль домов на тротуарах, за импровизированной оградой из флажков на веревке в руках курсантов и милиционеров, сплошная лавина людей. И полная тишина…
Вот уже в телеобъектив вижу движение колонны на пересечении Невского и Садовой. Стали доноситься звуки больших барабанов. И тут, прямо подо мной снизу слышу детский голос:
- Мама, смотри, дяденька с пулеметом сидит.
Тысячи голов в ту же секунду взметнулись вверх и загипнотизировали меня. В те времена это было страшное обвинение. Сам видел, как во время военных парадов на Дворцовой площади, за трубами соседних домов лежат снайперы в поисках предполагаемых террористов.
Руки окаменели, по спине заструился холодный пот, ноги налились свинцом. Захотелось стать малюсеньким и спрятаться за складки крыши.
И вдруг, какой-то мужик в гробовой тишине, как-то не очень уверенно произнес:
- Так это ж, фотокорреспондент!..
И тут вся огромная толпа заржала как табун лошадей. Смех был гомерическим. Мне было не до смеха: внизу продолжалось действо. Оркестр, практически вступил на Народный мост. Я без конца взводил затвор, высматривал очередной кадр, нажимал на спуск и снова крутил катушку перемотки пленки. Но протекало это все как-то не так, как обычно. Я так и не пришел в себя от шока. И рассмотрел этот кадр только в своей лаборатории «Смены» на Фонтанке.